Игорь Миркурбанов: "В постоянном полете поиска"

Театр «Ленком» представляет: впервые в Израиле премьера «Сны господина де Мольера» по пьесе Михаила Булгакова «Кабала святош». Накануне показа состоялась пресс-конференция с режиссером и исполнителями главных ролей. Вашему вниманию предлагается также интервью с Игорем Миркурбановым.







Накануне представлений состоялась необычная - и по силе духа, и по атмосфере - пресс-конференция. В ней принимал участие Игорь Миркурбанов (наш человек, разве кто не помнит его по театру "Гешер"?). А в итоге и все участники пересс-конференции - заслуженная артистка РФ Анна Большова, народные артисты РФ Евгений Герасимов и Иван Агапов, актер Дмитрий Гизбрехт и режиссер Павел Сафонов - стали "нашими" - близкими и понятными.









Случается, что к нам в страну привозят низкопробные антрепризы - со вторым составом актеров, с заменами и скороспешными вводами, с минимальной атрибутикой. Не таков Ленком!
В Израиле будут показаны спектакли, что называется - один к одному - и по актерскому составу, и по равнозначным с московской сценой декорациям (которые два месяца шли теплоходом, п.ч. для самолетов - нестандартный груз).
А вот будет ли действо повторяться один к одному? - это едва ли. Нет, сюжетная линия будет выдержана, не сомневайтесь. Речь о способностях по-новому интерпретировать мысли и состояние, о возможности привносить новое понимание в каждую произносимую фразу, наполнять роль новыми оттенками и красками - о том, что называется актерским мастерством. Это - не бравада, это - Ленком! Хочется подогнать время, чтобы поскорее увидеть спектакль и проникнуться им.
Мне не доводилось прежде слышать, чтобы актеры нахваливали друг друга - "уколы" и шпильки считаются нормальным явлением. Сей стереотип был напрочь разрушен! Услышать из уст актеров восторженные отзывы в адрес коллег - это дорогого стоит.
Спектакль «Сны господина де Мольера» театра «Ленком» можно будет увидеть: 8 июня в Беэр-Шеве, 10 июня в Хайфе, 13, 14 и 15 июня в Тель-Авиве.
Дополнительная информация и заказ билетов:

Свобода Игоря Миркурбанова


В далеком 2001 году я брала интервью у Игоря Миркурбанова, тогда актера театра "Гешер". Сколько воды утекло с тех пор! Игорь переехал в Россию, приобрел известность. Многочисленные роли в кино, на сцене, престижные премии - его творческая биография значимо изменилась и значительно пополнилась. С послужным списком можно познакомиться здесь:
И все же весьма любопытно, что занимало его прежде, чем интересовался, каковы были взгляды на жизнь, судьбу, сцену...
Актер должен быть "в постоянном полете поиска", - говорил тогда Игорь Миркурбанов. Предлагаю вашему вниманию не потерявшее актуальности интервью, которое - его личная и общественная история.

Игорь МИРКУБАНОВ: "РОЛЕЙ ВСЕГДА МАЛО…"

1960, Кемерово - дата и место рождения
1987 - диплом дирижера симфонического оркестра, Кемеровский институт культуры
1989 - диплом ГИТИСа
с 1987 - артист театра им. Маяковского
1995 - дата репатриации
Принадлежность к религии: "Убежденный сионист. Мое отношение к религии - через каббалу. Я делаю не все, что предписано, но, что в моих силах, пытаюсь…"

"Сцена - побег от действительности"



- У Вас два диплома о высшем образовании - хотели приобрести как можно больше знаний или профессионально утвердиться в каком-либо выборе?
- ... либо это может быть поиск. Я учился еще в нескольких вузах, в том числе технических, правда, более двух-трех лет в них не задерживался.
- В институте культуры "задержались" - и получили диплом дирижера. С симфоническим оркестром поработали?
- Нет, не успел: сразу после окончания института переехал из Кемерово в Москву и поступил в ГИТИС.
- Может быть, слово "театр" прозвучало для Вас как симфония?
- Поначалу не было даже определенной ноты, не то чтобы музыки, - то была не моя инициатива, - не знаю, какая музыка подвигла тех людей, которые вывели меня на театральную стезю. В спектакле Кемеровского театра, к которому я не имел никакого отношения, чисто случайно мне пришлось сыграть одну роль. Это был спектакль по пьесе Кондратьева "Сашка", где я играл комбата, убитого горем в связи с потерей любимой женщины. Группа молодых московских режиссеров, увидев меня в этой роли, предложила заняться профессиональной артистической карьерой.
- А сами Вы когда почувствовали тягу к лицедейству?
- И не чувствовал, и до сих пор ее не чувствую. Я не склонен считать, что актер - профессия лицедейская.
- Что же это за профессия, на Ваш взгляд?
- Актерство - это не смена внешних характеристик и образов, что сильно и отличает израильский театр от русской театральной школы, которая для меня предпочтительней. В классическом театре всегда была школа переживаний и представления; русской театральной школе свойственно отображение внутренних личностных качеств и раздумий, образа жизни человека, и в меньшей степени - внешних характеристик. Хотя, как говорили великие люди актерского мира, "туннель можно рыть с двух сторон".
- Кто "лепил" из Вас профессионального актера?
- На меня оказали влияние несколько имен. Главное все же влияние, еще и в силу того, что длительное время нахожусь под ним, - безусловно, Евгений Арье. Он был моим преподавателем, еще когда я учился на его курсе. С тех пор, с тех самых первых экспериментов, у меня появился устойчивый интерес к тому, что может происходить на сцене.
- В Вас что-то изменилось с тех пор, как зажили театральной жизнью?
- Да, безусловно. Убежден, что это так. Сколько помню себя, все негативные моменты были связаны с некоей попыткой побега от действительности: реальность мало устраивала. Поскольку на сцене появилась реальная возможность побега от действительности, от себя, то это перестало быть необходимым в обычной жизни. В жизни осталось пространство для отдыха, потому что на сцене можно производить над собой всевозможные удивительные опыты.
- Выходя на сцену, надевая маску образа, входя в роль, - чувствуете ли себя свободным человеком?
- Когда - как, но в идеале только на сцене ты себя и чувствуешь свободным человеком. Если изначально ты действуешь, исходя из режиссерской концепции, в соответствии с замыслом режиссера, - потому что в создании спектакля ты - подчиненное лицо, и должен выполнять требования режиссера, но при этом есть внутреннее убеждение, что вы думаете вместе и в одном направлении, - появляется свобода. И радостно слышать, как сам режиссер похохатывает в зале от того, что ты добавил что-то неожиданное. Твои импровизации, находки, которые проистекают в роли, рождаются на сцене от самоощущения свободы.
- Вы слышите смех или голос режиссера, чьи-то реплики - значит ли это, что Вы не полностью углублены в роль и остаетесь сам собою?
- То, что происходит - своего рода шизофрения, некоторое отстранение, когда ты как бы контролируешь себя со стороны. Творческие пиковые мгновения - это словно биохимия, своего рода наркотик. Когда удается устраниться от себя - понимаешь, что существуешь как физическое тело в другой реальности, реальности спектакля…
- "Талант должен быть голодным" - такой постулат для Вас приемлем?
- Что касается ролей - ролей всегда мало, это постулат. Я не видел актера, который бы давал себе объективно отчет в том, что он действительно много играет, пресыщен ролями. Ролей всегда мало - это профессиональная болезнь. А если понимать в буквальном смысле - согласен, что актер должен быть голодным. У меня в этом плане совершенно дурацкий режим: как правило, в день спектакля ем один раз в день, и то после спектакля, то есть глубоко за полночь, если ем вообще. Мне кажется, что на сцене живот должен прилипать к хребту, чтобы ты мог быть в постоянном полете поиска.

"Риск - условия нашей жизни"

- Ради чего в жизни стоит рисковать?
- Мы-то с вами каждый день рискуем! Мы живем в таком мире и в такой стране, где риск - условия нашей жизни. К глубокому сожалению, к такому образу жизни привыкаешь. События, происходящие в стране, доказывают, что никто в этой жизни не застрахован. Даже Америка, казалось бы, наиболее безопасная с точки зрения безопасности, - выясняется, что и она не гарантирует безопасность.
- Кто-то может гарантировать безопасность?
- Меня в последнее время интересуют вопросы взаимоотношения человека и государства. Скажем, для Израиля: израильтянин, если вдруг он окажется в плену, нет никаких государственных секретов - его жизнь важнее. Нет секретов, которые стоили бы жизни гражданина! А мы привыкли к другому: "Сожги себя, но не расскажи, где скрывается партизанский отряд!" Такое воспитание, когда государство - это все, а ты - ничего, и всем ему обязан, - столкновение таких полисных взаимодействий меня в последнее время беспокоит и волнует, мне это интересно рассматривать.
- А где Вам приходилось применять героизм?
- Да у нас испытание на героизм - ежедневно, не всегда, правда, я его с честью прохожу. А так - пока судьба миловала, мне не приходилось бывать в "горячих точках". Не знаю, как бы я себя повел…
- У Вас есть претензии к самому себе?
- У меня - огромное количество плохих привычек, столько, что в газетный разворот не поместятся! По мере сил я пытаюсь избавляться от них, и не думаю, что без надежды на успех: все-таки есть какой-то самоконтроль. У меня фатальная тяга к экспериментам над собой, "ставрогенщина", тяга к саморазрушению. Хочется что-то делать такое над собой, чтобы увидеть, насколько ты несовершенен, мир - прекрасен, а все люди - лучше тебя… Во мне всегда зарождаются претензии - и к людям, и к миру, и к тому, что делают все вокруг…
- Положительных качеств такая масса, что в газетный разворот не вместятся?
- Не знаю, не знаю… Я вообще-то трудный человек. Положительное в характере? - не знаю, не знаю…
- То есть - сугубо отрицательная личность, которая бывает положительной только на сцене?
- Да и то не удается - в силу ролей. У меня нет однозначно положительных персонажей.
- Кого интересней играть: глупца или умного?
- Все познается в сравнении. Откровенных дураков играть не приходилось, это было бы, наверное, забавно. Разве что в еще студенческом спектакле "Недоросль", который поставил Арье, в котором текст Фонвизина претерпел множество правок и добавлений, была роль безумного учителя математики Цифиркина. Это был не то чтобы накаленный дурак, но, как Нехлюдов Дворжецкого в "Беге", человеком с изломанной судьбой, спившийся математик на костылях, - эту роль мне безумно жалко, она мне дорога…
- Ваш Жан в "Мадмуазель Жюли" остался лакеем не только по происхождению, но и в душе. Как Вы реагируете на тех, кто лакей по жизни, - встречали таких?
- Да я сам такой! Может, кому-то и удается избавиться, но я скажу парадоксальную вещь: мне кажется, что все советские люди, то есть пожившие достаточное количество лет в Советском Союзе, - а я это время застал, - на каком-то генетическом уровне заражены лакейством, мы не можем недооценивать влияние тоталитарного государства на личность. Я спрашивал себя: почему я советских людей, точнее, вышедших оттуда, могу узнать в любой точке земного шара, узнать еще до того, как они откроют рот и будут говорить? По неким признакам всегда определяешь "советскость", "совковость". Клеймо лакейства, как некогда ставили на рабов, клеймо на моем герое Жане - это то, с чем многие выходят из страны Советов. "Выдавливать по капле"? - даже по капле трудно удается.
- Довольно мрачная картина…
- Я - довольно мрачный и хмурый человек, которого иногда по утрам посещают улыбка.
- Улыбаетесь, когда любите? Когда ненавидите, тоже улыбаетесь?
- Во мне не присутствует ненависть как продолжительный импульс, долгая эмоция. Я могу быть, безусловно, неадекватен в эмоциональном порыве, и послать могу, и прочее, - но у меня это быстро все проходит. Устойчивой ненависти нет, это - быстрая атака. Вот разве что телевизор ненавижу, он возбуждает негативные эмоции, телевизор - это плохо.
- Многие, когда им плохо, смотрят для успокоения телевизор. Что Вы делаете, когда Вам плохо?
- Очень полезно книгу почитать. Например, Шопенгауэра, когда плохо - он первым ввел в философию термин "сострадание", как одну из основополагающих философских категорий, чем взбесил всех философов: не нужно идеализировать людей, чтобы их полюбить, нужно увидеть, как они страдали… Меня привлекает, что он ввел сострадание в рамки фундаментальных философских характеристик.
- Вы любите людей, сострадая им?
- Как можно не любить людей?!

"Таланту можно многое простить…"

- Что заслуживает безусловного прощения?
- Талант - талантливому человеку можно многое простить, во многом оправдать, даже если он лишен общепринятых достоинств.
- О чем-то приходится сожалеть?
- О вреде масс-медиа, о том, что жизнь коротка, и не хватает времени, чтобы читать интересные книги. Моя настольная книга - "Зоар". Я с 95-го года занимаюсь Каббалой в группе "Бней Барух". Это учение могло бы помочь каждому разобраться в самом себе. Когда я впервые попал на занятия, был настроен довольно скептически. Но это быстро прошло, духовные поиски стал связывать с попыткой реализации. Первая встреча с равом Михаэлем Лайтманом убедила меня, что это - то единственное, чем стоит заниматься человеку, и, действительно, количество занимающихся увеличивается изо дня в день, это - не уход в религию, это - постижение через Каббалилистические книги человеческих возможностей. Группа - это живой организм, где все определяет лидер. Его мощь, сила, глубина, его преданность делу - такой мощный, светлый потенциал…
- Коль скоро занятия дают просветление, почему, как сказали, чаще бываете угрюмым, мрачным?
- Это закономерно. На самом деле, занятие Каббалой - это ежедневная работа. Попробуйте думать о Создателе хотя бы полчаса в день, и вы увидите, как это трудно. Полчаса было бы достаточно для каких-то перемен в жизни, но практически это сделать невозможно без занятий Каббалой…
- В книге "Зоар" есть строки, которые сегодня расценивают как предвидение трагедии с американскими небоскребами…
- Я не удивлен - в этой книге написано обо всем! - что было, что есть, и что будет.
- Почему же эта книга не предупреждает конкретно человечество о грозящих ему катастрофах?
- Она предупреждает, нужно просто правильно ее читать. Ведь было же написано об американской трагедии? Это - не мистика, это - наука, наука о душе. Сейчас время раскрытия Каббалы, это спасет многих и многих от грядущих бед и катастроф. Я вижу это не в силу своей зашоренности или фанатизма, я - нерелигиозный, абсолютно светский человек.
- Что, кроме Каббалы, входит в круг Ваших интересов?
- Музыка... Люблю в тире пострелять.
- Результативно стреляете?
- Да, могу похвастать. Я уже в Израиле к этому пристрастился, - понравилось безумно.
- А в женщин результативно "стреляете"?
- Ну что вы! Зачем? За что?!
- Я - про стрелы Амура…
- Не знаю, не знаю…
- А Вас «охмуряют»? Поклонницы есть?
- Ну как без этого, это - часть имиджа, часть амплуа.
- И как же реагируете - знакомитесь, встречаетесь?
- Не всегда… Бывают "результативные" знакомства… Но мне бы не хотелось эту тему обсуждать.
- То есть женская тема - за семью печатями…
- Тема женщин - безусловно, благодатная тема, но не для газетных интервью.
- Тогда поговорим не о конкретным дамах, а о женщинах вообще: есть на свете идеальные женщины?
- Есть, безусловно, - столько об этом написано!
- Такие встречаются и в жизни или только в литературных произведениях?
- Идеал - он на то идеал, чтобы его искать. У меня не было необходимости в поиске. Закономерно, что влюбляемся мы не в идеальных. Мы же не знаем, за что мы любим их, неидеальных - как только знаем ответ - перестаем любить…
- Можно ли проникнуться убеждением, что тебе не кажется, не мнится чувство, а любишь на самом деле?
- Если ты не сходишь с ума от одной только мысли, что твоя женщина может принадлежать другому, - тогда не любишь. Это не я сказал, но мне эта мысль очень понравилась, и она оказалась правильной. Иначе - уже не любовь, это уже привязанность, дружба… Повторяю: от одной только мысли, что твоя женщина может быть с другим…
- Разве это не банальная ревность?
- На самом деле - нечто другое, но ревность - сопутствующая эмоция.
- Если была бы возможность выбора между другом и женщиной - кого бы предпочли?
- Не дай Бог такую возможность!
- У Вас есть друзья?
- Хочется думать, - да.
- Чем занимаетесь, когда видитесь?
- Самые лучшие моменты, полезные для физического и душевного здоровья, связаны с поездками в Бней-Брак с Исраэлем Демидовым, на уроки рава Лайтмана.
- Вам знакомо понятие "убить время"?
- Безусловно, я только этим и занимаюсь.
- Кто помогает "убивать время"?
- Это все равно, что вовлечь кого-то в преступление, если не хуже, - предпочитаю в одиночку.
- Отчего можете закомплексовать?
- Все, что в нас есть - это от Бога, поэтому надо пытаться гармонично существовать с собственными комплексами, полюбить их, что тоже путь. И комплексы делают нас человеком, личностью.

"Спектакли оставляют след…"

- У Вас бывали провалы - на сцене или в жизни?
- Таких провалов, как на премьере в Новосибирском театре оперы и балета с Дон Кихотом, не было. Дали Дон Кихоту, на премьеру - впервые, серого коня в яблоках, это была цирковая лошадь. Когда всадник на лошади появились на авансцене, зал зааплодировал. Привычная к аплодисментам лошадь сделала поклон, и герой от неожиданности слетел с нее в оркестровую яму… Бывали в моей жизни переживания... Может, лучше было бы скатиться в оркестровую яму…
- Где в большей степени используется Ваш профессионализм - на экране или на сцене?
- Безусловно, на сцене. На экране мы все ограничены разными условиями. Скажу без позы - я не сильно стремился в израильское кино, хотя бы потому, что у меня денежный вопрос стоит не так остро. В свое время я перестал ходить на audishns, связанные кино, рекламой и прочим, просто перестал этим заниматься: портилось настроение, когда слышал не очень умные задачи от лиц, которые находятся за камерой; становилось стыдно за себя. Недавно работал в фильме, где мне нравилось все, и для которого не проходил никаких audishns: просто человек увидел меня в спектакле, и пригласил на роль. Это - фильм "Made in Israel", режиссер Ари Фольман. Про другие работы в кино даже не могу сказать, доволен ли: я их не видел на экране.
- Вы можете сказать, что нашли себя, или все еще сомневаетесь в выборе профессии?
- Я - всегда глубоко сомневающийся человек, почему-то у меня всегда смыкаются периоды глубоких разочарований и отчаяния с периодами полной уверенности, что ты на своем месте.
- Профессия приносит счастье?
- Иногда - да. Другое дело, что счастья не может быть много, и не должно быть много, иначе это уже будет счастье животного. А животное, как известно, невозможно накормить - ни для счастья, ни для удовольствия. Если происходит так, то можно уже говорить не о счастье, а, скажем, о хорошем настроении. Сцена - пусть это прозвучит банально, - дарит как мгновения счастья, так и ощущение полной своей никчемности и ничтожности.
- Что Вы ждете от зрителя?
- Чтобы в театр ходили! Зритель - это каждый из нас, то, чего желаешь себе, хочется, чтобы происходило со всеми. Спектакль может нравиться или не нравиться, но след с обязательным позитивным импульсом оставляет, оставляет надежду на что-то доброе - это, пожалуй, идеальный результат.
- Что Вы даете зрителю?
- Вот это и пытаемся дать. Когда спектакль удается, мне кажется, удается что-то важное в жизни…
- Что есть Ваша козырная карта?
- Мне кажется, я разбираюсь в своей профессии…

ЛЮБИМЫЕ:
Актер Де Ниро
Писатель - "Хемингуэй, хотя говорят, что в жизни он был не очень приятным человеком, но для меня творческий момент - определяющий. Не каждый человек может и должен быть приятен всем сразу людям, но при этом создавать нечто такое, что восхищало бы и переворачивало действительность".
Музыкальные пристрастия - "Их очень много - так много хорошей музыки. Есть шедевры и интересные находки в любом жанре"
Фильм -"Зависит от того, в какое время смотришь... Сейчас под впечатлением от фильма "Последнее танго в Париже" Бернардо Бертолуччи - лет 17 назад видел, недавно вновь посмотрел в Америке".
Художник - Ван Гог
Напиток - "Не кофе, точно, - сок".
Спорт - "Занимался серьезно боксом, сдавал на кандидата в мастера. Сейчас - бегаю. Интересно посмотреть теннис. Люблю шахматы - довольно прилично играл, и сейчас, бывает, играю".
Город - Иерусалим
Время суток - "Ночь - не так шумно. А еще лучше сказать - начало дня…"
Праздник - "Для меня шабат - святой день, а праздник лучший - песах"
Парфюм - "Гуччи"
Хобби - интернет, рыбалка

15.11.2001